Асимметричный ответ президента

Глава государства на пятничном совещании в Барвихе с представителями малого и среднего бизнеса перечислил меры, призванные заменить аресты в тех случаях, когда проступки бизнесменов не связаны с насилием. В Госдуму внесено предложение установить минимальную норму залога в 500 тыс. руб. по серьезным преступлениям. Разрешено будет использовать в этих целях недвижимость, акции и облигации. Эксперты положительно оценивают инициативы президента, но указывают на несовершенство правоприменительной практики, способное помешать их реализации.

Разговор шел в присутствии генерального прокурора Юрия Чайки и глав ведущих управлений администрации президента. Что, несомненно, призвано было усилить эффект от озвученной главой государства новации. Которая, в свою очередь, стала органическим продолжением известной реплики, брошенной Медведевым на заре его президентства: «Не надо кошмарить бизнес!» Впрочем, президент предпочел сослаться на свое же Послание, где он говорил о разумной уголовной политике, сочетающей в себе «и карательный, и воспитательный элементы». Медведев напомнил также о первых практических шагах в этом направлении – в декабре прошлого года он подписал законы, позволяющие не лишать свободы осужденных за нетяжкие преступления.

Дмитрий Медведев предложил внести правку в главы 21 и 22 Уголовного кодекса, где речь идет о преступлениях в области экономической деятельности. По мнению главы государства, следует «установить достаточно высокий размер залога, который должен варьироваться от 500 тысяч рублей минимум, естественно, при совершении достаточно серьезных действий, и минимальный размер залога – от 100 тысяч рублей при преступлениях совсем небольшой тяжести. Полагаю также возможным разрешить применять в качестве залога как меры пресечения не только деньги, но и недвижимость, а также ценные бумаги, но которые, естественно, имеют какую-то рыночную котировку, акции, облигации».

Цель Медведева – «хотя бы частично заблокировать возможность для коррумпированных сотрудников правоохранительных органов использовать посадки в тюрьму в рейдерских целях, а то, мы все знаем, таких примеров достаточно. Сажают сначала в зиндан по наводке конкурента, а потом выпускают оттуда за бабки – вот что происходит... Этот беспредел пора завершать». В этом месте речи глава государства предложил присутствующим поделиться знанием негативного опыта в указанной сфере, и они поделились, и опыт оказался крайне негативным, а где-то даже трагическим.

Медведеву рассказали о бизнесмене из Таганрога: «МВД решило, что у него нет лицензии на один из видов производимой измерительной техники, хотя лицензия по идее должна даваться на всю деятельность в целом. Понятно, что этот срок стал над ним подвисать. Суд оправдал этого предпринимателя, а сейчас прокуратура обжалует оправдательное решение суда. Совершенно конкретный пример стресса».

Выяснилось, что ежегодно в стране возбуждается 3 млн. дел по экономическим преступления. До суда доходит 1,2 млн. Половина задержанных проводят в СИЗО времени столько же, сколько предполагалось бы отсидеть им в тюрьме, если бы они были признаны виновными, то есть 600–700 тыс. человек просто отсидели в СИЗО тот же срок.

На совещании отмечалась «ключевая сложность» ситуации, сложившейся с арестами, – «асимметричность ответственности представителей бизнеса и представителей органов государственной власти»: «Иными словами, чиновники, контролеры могут наказывать бизнес, при этом необоснованное привлечение к ответственности представителей бизнеса, которое наносит этому бизнесу урон, практически не наказуемо».

«Президент сделал даже больше, чем мы ожидали» – так оценил инициативу главы государства председатель «Деловой России» Борис Титов. Правда, он заметил, что Медведев «берет на себя определенные риски с точки зрения государства»: «Бизнесмен сдает в залог акции, которые через два дня могут ничего не стоить, он может свою компанию и специально обанкротить...» Однако, уверен Титов, этот риск вполне осознан и оправдан: «Сегодня надо выходить из этого адового круга, где чиновники бегают за бизнесменами, бизнесмены от чиновников – за властью, чтобы та помогла».

Титов сообщил о множестве своих знакомых, которые «вообще не вкладывают в страну – им страшно»: «Если ты чуть-чуть начинаешь показывать прибыль, тут же появляются черные рейдеры. И у них на «зарплате» чиновники». Результат печален: за последний год в области обрабатывающей промышленности ВВП сократился на 3%.

Глава Московской коллегии адвокатов, член Общественной палаты РФ Генри Резник высоко оценивает инициативу президента: «Она упорядочивает, делает более единообразной практику. Что касается предложения вносить не только деньгами, но и акциями предприятий – то это будет выбор самого подозреваемого. Ему ведь не предписывается какая-то определенная форма».

Главное, президент напомнил о существовании презумпции невиновности, указывает эксперт: «Следует учитывать, что арест применяется только тогда, когда невозможно применить другую меру пресечения. Сейчас понятно, что аресты предпринимателей – это просто источник кормления для наших ментов». Титов не видит связи между новшеством и процессом по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Однако он говорит о необходимости срочных перемен в этой области: «Коррупция по такого рода делам уже зашкаливает. Ясно, что надо создавать более или менее пристойный климат для отечественного бизнеса. Сегодня бизнесмены не уверены в завтрашнем дне. А дело Ходорковского и Лебедева носит специфический характер...»

Адвокат Вадим Клювгант, защищающий Михаила Ходарковского, осужденного за экономические преступления, солидарен с коллегой: «Страна давно стонет от этой вакханалии с арестами – беззаконными и тотальными. Политическая декларация президента – достаточно запоздалая, но, по сути, абсолютно правильная».

Однако Клювгант обратил внимание на то, что в предложениях президента указан только минимальный предел залога. На взгляд собеседника «Независимой газеты», отсутствие максимального порога никак не препятствует суду установить недоступную для подсудимого сумму. Сегодня, поясняет эксперт, «у нас почти нет нетяжких обвинений по делам, связанным с предпринимательством. Следователи собирают коллекцию максимально тяжких квалификационных признаков – именно для того, чтобы сказать, что данное обвинение тяжкое и на него никакие гуманистические оговорки не распространяются. Это совершенно наглядно видно в деле ЮКОСа: там просто апофеоз такого подхода. И не только в отношении Ходорковского и Лебедева, но и в отношении всех остальных людей, связанных с делами ЮКОСа, по которым есть дела уголовные. Обвинения все в наиболее тяжком варианте. Есть какие-то к этому основания, нет – это никого не волнует».

Президент, замечает собеседник, декларирует «абсолютно очевидные вещи»: «Если нет цели погубить предпринимательство, не надо по первому чиху и желанию любого опера или следователя сажать бизнесменов в тюрьму». Однако, предупреждает Клювгант, правильное слово «не имеет материальных последствий»: «До этого уже говорилось, что все вопросы надо решать в суде. Ну мы решаем вопросы в суде, все, кто это наблюдает, знают, как они решаются... Поэтому здесь действия нужны. Очень серьезные действия. Нашему больному обществу не сигналы нужны, а медицина катастроф – со всем ее арсеналом».