Александр Шестун: Громкие жертвы ФСБ
Президент России уволил своим решением главу Чувашии Михаила Игнатьева из-за утраты доверия. По центральным телеканалам беспрерывно крутили ролик, где губернатор вынуждает подпрыгивать офицера МЧС за ключами от подаренного автомобиля. Кроме того, Михаилу Игнатьеву припомнили неудачную фразу в адрес местных журналистов, но, вероятнее всего, он пострадал из-за его бурного недовольства в октябре 2019 года результатами проверки «РУСАДА» спортсменов Чувашии, выявивших 69 положительных допинг-проб. Протесты главы Чувашии повлекли за собой создание комиссии, которая наказала Россию за участие в допинговом скандале. Наша страна понесла небывалые репутационные потери из-за отстранения от участия в Олимпиаде и других международных турнирах.
Когда в мае 2020 года Михаил Игнатьев подал иск к Путину о незаконном отстранении от должности, а Верховный суд, как ни странно, дал ход делу и потребовал от президента изложения его позиции, то многие задались вопросом: чем закончится этот праздник непослушания – посадкой или ликвидацией? В одном сходились все аналитики: не в характере Владимира Путина при пощёчине подставлять другую щёку.
Действительно, угроза целостности государству России исходит не со стороны блока НАТО и не от либеральной оппозиции, а, в основном, от региональных сепаратистов. Кремль опасается, что парад суверенитетов может разбить нашу страну на удельные княжества, как когда-то произошло с Киевской Русью. Я писал ранее, что не разделяю расхожего мнения о неких региональных элитах, играющих Михаилом Игнатьевым, как пешкой. Скорее тщеславие экс-губернатора Чувашии заставило поверить его, что волеизъявление граждан – самый легитимный способ нахождения во власти. Наивный! Перепутал Россию с Европой? Сегодняшние методы управления в нашей империи скорее похожи на эпоху правления Чингисханом или Тамерланом, где непослушных правителей карали мечом и огнём.
Я уже давно не верю в случайные смерти и приведу чуть ниже примеры наиболее громких ликвидаций нашими спецслужбами «врагов государства»,
Сложно припомнить заболевшего губернатора или министра, который бы умер от COVID-19, а спортивный Михаил Игнатьев тем более не должен был так жестоко пострадать. Разумеется, при вскрытии в морге у него ничего криминального не нашли.
К счастью для Сергея Скрипаля, в Англии его резкое ухудшение здоровья сразу верно диагностировали как отравление ядом «Новичок» двумя сотрудниками российской разведки, поэтому его удалось спасти. Если бы была независимая экспертиза причин смерти упрямого чуваша, то, я думаю, мы бы узнали много нового. У Михаила Игнатьева не было технической возможности уехать на лечение в западные клиники из-за закрытия границ. Да и по безбашенному поведению было понятно о его готовности пострадать на Родине, как истинному патриоту.
Эта показательная казнь предназначена для губернаторского корпуса и сравнима с публичной поркой олигарха с политическими амбициями Михаила Ходорковского.
Когда была создана комиссия для организации похорон экс-губернатора Чувашии, я сразу вспомнил, какое внимание уделяло этому ЦК КПСС в советское время – для исключения любых политических последствий.
В СИЗО мне удалось поговорить с сотрудником ФСИН из Чебоксар, принимавшим участие в этой церемонии. Вопреки штампам Кремля о невысоком рейтинге Игнатьева, жители Чувашии с любовью провожали в последний путь простого парня, достигшего таких высот. Конечно, похоронная комиссия из Москвы при поддержке силовиков не дала многочисленной толпе превратить траурную процессию в показательную демонстрацию народной поддержки. Сославшись на пандемию COVID-19, она жёстко ограничила количество участников. Люди открыто делились мнениями о насильственной смерти своего непокорного губернатора.
Публикуя свои статьи с критикой ФСБ и Кремля, я всё более ужесточаю риторику, что пропорционально сказывается на повышении градуса предостережений в мой адрес. Оборотни в погонах перешли к угрозам от перспективы методов карательной психиатрии, применяемых к шаману Габышеву, к повторению мною судьбы Михаила Игнатьева.
17 апреля 2019 года меня этапировали в 20-ю больницу Москвы из СИЗО в состоянии клинической смерти, когда, собственно, и убивать-то было не надо, просто не оказать вовремя медицинскую помощь.
– Почему моя голова в шишках и кровоподтёках? – спросил я, придя в сознание после давления 40/20.
– При перевозке в автозаке вы были в наручниках, при поворотах и торможениях бились головой об стену, – бесхитростно ответили конвойные.
В разгар голодовки по указанию ФСБ меня действительно перевозили только в наручниках, да и в клетке в зале суда не расстёгивали «браслеты», что беспрецедентно даже для особо опасных преступников. Жизнь в российской тюрьме ничего не стоит.
С 2009 по 2018 годы я был под госзащитой 6-й службы УСБ ФСБ, прозванной «сечинским спецназом». Знаю, как они ликвидировали сборщика денег с нелегальных казино водителя Алексея Прилепского, генералов Нисифорова и Сизова из Генпрокуратуры, а также генерала ГУЭБиПК Колесникова, поэтому я всерьёз отношусь к угрозам лубянских.
Как известно, я был единственным заявителем по «игорному делу» подмосковных прокуроров. Массовая атака на надзорное ведомство началась в феврале 2011 года после моего доклада в ЦОС ФСБ нескольким офицерам и заместителю Бортникова генералу Ушакову о собранных доказательствах вымогательств у меня денежных средств и создании в Подмосковье сети нелегальных казино, ежедневно приносящей десятки миллионов рублей чистой прибыли. Мы обсудили информационную кампанию по разоблачению прокурорской банды, сразу после чего я в соседнем кабинете дал интервью журналистам НТВ. Следует отметить, что более года все центральные телеканалы ежедневно освещали развитие «игорного дела».
Почему-то все называли это войной Следственного комитета и прокуратуры, но мне хорошо было известно о ключевой роли ФСБ.
25 февраля 2011 года, через 10 дней после ареста главного организатора сети подпольных казино Ивана Назарова, был убит водитель-инкассатор Алексей Прилепский, развозивший чёрный нал из игорных клубов подмосковным прокурорам и лично Артёму Чайке, что есть в свидетельских показаниях. Какое-то время об убийстве ничего не было слышно. Только 15 апреля 2011 года на судебном заседании по продлению ареста Ивану Назарову сообщили версию следствия, что якобы 9 апреля 2011 года был найден труп Прилепского, убитого в «Медвежьих озёрах» на бытовой почве. Однако жена водителя-инкассатора Светлана ещё 28 февраля видела лужу крови и личные вещи мужа в домике №3 посёлка Литвиново Щёлковского района, где поблизости и был обнаружен труп без лица, уже изъеденный крысами. Она не верит в официальную версию и считает, что сообщение о раскрытии убийства специально приурочили к судебному заседанию с целью оставить под стражей Ивана Назарова. Алексей Прилепский ранее рассказывал супруге о развозе выручки с казино прокурорам. Однажды вместе с ней передал 300 000 рублей начальнику 15-го управления Мособлпрокуратуры Дмитрию Урумову.
Иван Ткачёв в своём кабинете красочно описывал мне, как он здесь расколол только задержанного Урумова в обмен на принятие его под госзащиту 6-й службы УСБ ФСБ, которая длится и по сегодняшний день, как, впрочем, и Ивана Назарова, открывшего ресторан прямо рядом со зданием «сечинского спецназа» на Маросейке, где он частенько кормит своих кураторов. Дмитрий Урумов занимается бизнесом по утилизации вторсырья. Доходы от этих подзащитных предпринимателей, конечно, не такие, как были от известных обнальщиков «шестёрки» – Магина и Двоскина, но и влияние «сечинский спецназ» после ухода Ткачёва в Управление «К» полностью растерял. Начальник 9-го управления УСБ ФСБ генерал Вертяшкин собирается слить 6-ю службу с 3-ей, оставив полномочия только по защите свидетелей.
В 2011 году я частенько сопровождался двум рослыми спецназовцами Лубянки, экипированными в чёрную униформу с надписью «ФСБ» в масках и с автоматами. Зрелище эпичное! Когда я шёл с таким эскортом, то встречные люди шарахались. С таким сопровождением я заходил в Мособлсуд, в здание Генпрокуратуры на Большой Дмитровке и другие ведомства. Однако в шикарный особняк на Петровке, где располагалось очень влиятельное оргинспекторское управление Генпрокуратуры, спецназовцев ФСБ и моего куратора из 6-й службы подполковника Петра Илюхина просто не пустили на входе такие же вооружённые до зубов гигантские охранники.
Генерал-лейтенант Геннадий Нисифоров, начальник инспекторского управления, выполняющего функции собственной безопасности, проводил проверку по моему заявлению о преступной деятельности прокурорской банды Артёма Чайки. Это был очень обаятельный и уважаемый руководитель, пришедший в генпрокуратуру из ФСБ, который предложил мне принести все имеющиеся доказательства противоправной деятельности сотрудников его ведомства. Пётр Илюхин доложил начальнику 6-й службы о моём визите к генералу Нисифорову, и я получил серьёзный нагоняй от Ивана Ткачёва за посещение «врагов».
– Мы их уничтожим! Не носи им аудиозаписи и другую доказуху! Неужели ты не понимаешь, что усложняешь нам работу! – кипятился Иван Иванович.
– Вы с начальником Управления «М» генералом ФСБ Дорофеевым гарантировали, что оградите меня от мести прокуроров, а на меня возбудили уголовное дело по взятке! Не очень приятно быть в роли живца, – не менее горячо возразил я.
За генералом пустили наружку, а его телефоны начали прослушивать.
Несмотря на запрет Ткачёва, я ещё несколько раз встретился с генералом Нисифоровым, принеся ему кучу доказательств, но проверка оргинспекторского управления не нашла состава преступления. Прав был начальник 6-й службы – только зря время потратил и вооружил их своей фактурой. Я не информировал ФСБ о встречах на Петровке, но о каждом моём визите Ткачёву было известно, о чём мне с нескрываемым раздражением выговаривали кураторы.
В ноябре 2011 года бывший секретарь Нисифорова написала заявление в ФСБ, что, когда она работала в оргинспекторском управлении, генерал её домогался, и против него возбудили уголовное дело. Однако генеральная прокуратура через день признала его незаконным. Нашла коса на камень!
У меня было несколько общих знакомых с Нисифоровым, и мы были абсолютно убеждены, что пожилой и весьма сдержанный генерал не способен на сексуальные домогательства. Ивану Ткачёву я выразил своё сомнение о бесперспективности подобного наезда, но он заверил, что хватку ФСБ не ослабит. Через 2 месяца на Нагатинской набережной генерал Нисифоров был сбит КАМазом насмерть.
Я сразу заявил, что не верю в несчастный случай. Генерал передвигался на 500-м «мерседесе» с номерами «АМР» и мигалкой, а пешком по Москве не ходил, тем более в такое напряжённое время. Однако ФСБ формировало мнение, превращая эту трагедию в обычное ДТП. Как поверить в эту фантастическую версию, если сразу после громкого начала «игорного дела» это уже третья смерть?
5 июля 2011 года в здании Генпрокуратуры на Большой Дмитровке якобы застрелился начальник управления, ведущего надзор за ФСБ, 45-летний генерал Вячеслав Сизов. Разумеется, предсмертной записки не нашли. Абсолютно все связали эту смерть с «игорным делом». В СМИ писали, что заместитель генпрокурора Виктор Гринь настойчиво требовал от Сизова найти компромат на 6-службу УСБ ФСБ. Члены семьи утверждали, что никаких поводов и предпосылок для самоубийства не было, полностью исключив эту версию. Знакомые погибшего утверждали, что по характеру он был жизнерадостным, культурным и доброжелательным человеком. В семье Сизовых было двое детей. Дочь на момент смерти отца была беременна. Врачи вытащили пулю из головы генерала, которая, по ряду свидетельств сотрудников правоохранительных органов, прошла под таким углом, что сам он вряд ли мог застрелиться.
Депутат Госдумы Александр Хинштейн, поддерживая версию самоубийства, заявил, что у ФСБ претензий к Сизову не было, хотя именно Сизов вёл надзор за Лубянкой, а не наоборот.
Во времена гибели генералов надзорного ведомства я буквально не вылезал из здания «сечинского спецназа» на Колпачном переулке возле протестантского храма и видел радостное настроение офицеров ФСБ, праздновавших победу над голубыми мундирами.
Совершенно противоположное впечатление производили сотрудники Генпрокуратуры. В здании на Большой Дмитровке царило уныние и тоска. Без слов было понятно, что ФСБ столь сильными ликвидациями поставила на колени некогда могущественную Генпрокуратуру.
Иван Ткачёв неоднократно хвалился мне, что Виктор Гринь теперь по щелчку пальцев подписывает любые бумаги. Правда, и 6-й службе пришлось заставить генерала СКР Дениса Никандрова развалить «игорное дело», несмотря на 100% доказательства вины прокуроров – в обмен на согласование Генпрокуратурой возбуждения уголовного дела по статье 210 УК РФ (организация преступного сообщества) против генерал-лейтенанта Сугробова и всей его команды из ГУЭБиПК. Вслед за Генпрокуратурой под полный контроль ФСБ перешло теперь и МВД, здание которого штурмом взял спецназ ФСБ с барражирующими вертолётами, как в кино, а всех задержанных полицейских отправили в «Лефортово».
16 июня 2014 года арестованный генерал ГУЭБиПК Борис Колесников, якобы растолкав конвой во время допроса, спрыгнул с 6-го этажа здания СКР, разбившись насмерть. В тот злополучный день из «Лефортово» на допрос его везли в автозаке вместе с полковником ГУЭБиПК Иваном Косоуровым, который, по иронии судьбы, помогал мне и «сечинскому спецназу» вести сбор доказательств против банды Артёма Чайки. Иван был последним, кто видел Бориса живым. Конвой разрешил им на прощание пожать друг другу руки. Отец генерала, Иван Колесников, не верит в версию ФСБ, а считает, что его сына убили, тем более что до этого в «Лефортово» Борису проломили череп, а руководство СИЗО сказало, что он упал с кровати.
Мне хорошо известно, что еще со времён КГБ на Лубянке существуют подразделения, занимающиеся физической ликвидацией. Я знаю не менее 10 случаев внесудебных расправ, не получивших широкую огласку в обществе. Мне, конечно, жалко людей, даже бывших моими врагами, ведь тот же Борис Колесников сфальсифицировал уголовное дело против моего заместителя Елены Базановой. Однако самое ужасное в том, что российское общество равнодушно относится к ликвидациям ФСБ. Резонансные убийства за короткий промежуток времени в любой стране вывели бы миллионы граждан на демонстрации с требованием открытого расследования террора спецслужб, но только не у нас.
Неудивительно, что Госдуме внесён проект закона, не допускающий публикацию и распространение любых материалов об органах ФСБ без разрешения руководителей этого ведомства. Автор законопроекта Василий Пискарёв без согласования Владимира Путина ни шагу бы не сделал. Теперь, как во времена НКВД, Лубянке можно беспрепятственно уничтожать неугодных без суда и следствия. Это вам не Америка. Это Россия, детка!
