«Могила нашего наследия»
Одну обезьяну спросили: «Что такое люди?» «Люди - это мы, но сильно запутавшиеся в сетях отсталого разума», - ответила обезьяна (Юрий Метелкин)
Недавно нас, россиян, уведомили о том, что ликвидируется Государственный телерадиофонд!
Да что ж такого ценного в нём, спросит прохожий? Отвечу – полтора миллиона культурных артефактов в единственном экземпляре, впервые в истории человеческой цивилизации сохраняющие весь человеческий опыт в звуке, видео, кино. В цивилизованных странах такие ценности хранят на минус 23 этаже в спецхране.
Кто этот злой гений, подсунувший Президенту на подпись бумагу об уничтожении Хранителя фондов (ГТРФ) и ликвидации Статуса Национального Культурного достояния народов Российской Федерации во имя экономии бюджета?!
В те самые «лихие 90-е» мы уже понесли огромные потери. Я вспоминаю разговор с последним директором Апрелевского завода грампластинок Пароль Юрием Евгеньевичем. Он с тоской поведал жуткую историю, о новых владельцах захваченного завода, господах в малиновых пиджаках, которые в одночасье сдали в Цветметаллолом все никелевые матрицы – оригиналы, собранные за весь век печатания пластинок и хранившие всю звуковую историю страны!
Так дикари поступили с наследием огромного государства! Теперь у нас нет ничего из огромного наследия выпускавшихся записей на пластинках! И мы никогда его не восстановим!
Поведение нашего Российского общества, похоже, оправдывает притчу об обезьяне!
Какой дремучестью сознания и смогом мышления можно объяснить практически абсолютное молчание в защиту самого ценного и самого беззащитного пласта нашего наследия, отраженного в самом молодом на планете явлении – звуке, кино, видео?
Почему самого беззащитного, спросите вы?
Да потому, что все подобные архивы, по всей стране, начиная с маленьких радиоузлов в посёлках, в райцентрах, в городах, областях, краях, достались неведомо кому. В момент развала всех и вся на куски, вотчины, ведомства, архивы попали в руки захватчиков новых территорий.
Те, кто получил во владение СМИ в виде телерадиокомпаний, меньше всего заботятся о каких-то пыльных архивах.
Они понятия не имеют, чтó за невероятные ценности гниют у них в самых непригодных к сдаче в аренду помещениях (а именно в такие и попадают никчёмные сокровища).
Я провёл множество разговоров с хранителями «недобитых фондов» (там, где фонды еще не вывезли на помойку). Не было ни одного положительного случая бережного и внимательного отношения к ним. Но всегда - раздражение к обузе, которую не смеют (опять же, не все) выбросить, потому что есть Федеральный Закон о статусе наследия.
Теперь этот закон отменен росчерком пера.
Нам даже не сообщили о кастрации. Ни экспертных исследований, ни нашего мнения, ничего. Дико осознавать, что огромная страна, 70 лет фиксировавшая и аккумулировавшая ценнейший человеческий опыт, с бодуна отказалась от него, как от какого-то хлама. Это просто безумие, умопомрачение какое-то! Мы что, в наследие «Вечерних ургантов» оставим?
Раньше я с уважением относился к интеллигенции, но с годами сильно разочаровался в этой прослойке. Вероятно, степень поражения и этического омертвения этой элиты пропорциональна степени ее вырождения… По-другому я не могу объяснить себе гробовое её молчание. Я уж не говорю о её (интеллигенции) сервильных сборищах в президентских палатах каменных, о подобострастии и лицемерии… Наверное, сплоченное сообщество библиофилов с коммерческой инкрустацией и отстоит приговоренную к смерти Книжную Палату, но где те естественные механизмы самозащиты, культурного выживания, поднимающие голоса просвещенных народов, даже по малейшему поводу, на демонстрацию своих прав?
Итак, подчеркну главное – какие же последствия наступят в результате ликвидации Гостелерадиофонда как самостоятельного органа, обладавшего охранным статусом в Государственном своде особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации и имевшего старейших, уникальных специалистов и научно-исследовательскую базу.
Прежде всего, будут разрушены тонкие механизмы - специалистов растеряем, процессы оцифровки фонда снизятся, если не остановятся вовсе - как показывает всероссийская практика. Кроме того, уже остановлен проект постройки нового цеха по оцифровке наследия и, вероятнее всего, навечно! Коллекция фонда будет передана ВГТРК в нагрузку с остальным имуществом и будет тихо, недвижно гибнуть неведомо где. Реальность в том, что фонд - самое ценное, что мы создали за все годы возникновения фиксации событий в звуке и кадре. И это бесценное сегодня ничего не стоит – потому что его никто не покупает. А раз не покупают, то, в сознании действующего управленца, это обуза и хлам…
Ленивый только не сказал о национальном культурном бедствии и вырождении. А нам бы наше наследие, во всех его формах, впору навязывать в каждый дом, каждому ребенку. Вместо дешевой, целлулоидной масспродукции, купленной коммерсантами от СМИ за копейки на распродажах в третьих странах. Ведь надо же забивать сетку вещания контентом, чтобы брать рекламные бюджеты и зарабатывать, зарабатывать… Дозарабатывались - до степени массовой отравы сознания.
При всём при этом государство принудило ГТРФ продавать наследие за неподъемные суммы, вроде 500 рублей за одну минуту фонограммы. Это я и назвал в свое время «Могила нашего наследия»
Примечание - статус Культурного наследия народов РФ для ГТРФ (ГосТелеРадиоФонда) был введен в закон в 1998 году на основании экспертной оценки и рекомендаций Экспертного Совета при президенте РФ. На основании какой оценки, какого Экспертного Совета президент отменяет статус национального наследия, утрата которого дает «зеленый свет» всем региональным ГТРК, владельцам кино-фото-аудиоархивов СССР к долгожданному, и безнаказанному теперь, уничтожению наследия. Теперь все помещения (занимаемые этими несносными и надоевшими, никому ненужными архивами, на которые не дают бюджеты на оцифровку и которые никто не покупает) можно быстро и с радостью сдать, наконец, в аренду.
Из выступления «Старого Радио» по проблеме аудионаследия СССР и уничтожении ГТРФ - на круглом столе в ЦЭМИ РАН (ведущий профессор А.Н.Козырев, фрагм. зап.17.12.2013 г.)
