Измена родине — дело каждого

Изменниками родины и шпионами в России будут признаны все, чьи деяния направлены "против безопасности РФ, в том числе ее конституционного строя, суверенитета, территориальной и государственной целостности". Это следует из поправок к Уголовному кодексу, которые в пятницу внесло в Госдуму правительство. Законопроект меняет нормы действующего УК, по которым государственной изменой пока считаются лишь "враждебные" действия, угрожающие исключительно "внешней безопасности РФ". Правозащитники и адвокаты опасаются, что при новой норме шпионом, как и в сталинские времена, рискует стать каждый, кто позволит себе критику власти.

Правительственный законопроект появился в Госдуме в прошлую пятницу, когда депутаты из фракций "Единая Россия" и ЛДПР утвердили в третьем чтении поправки к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам, урезающие компетенцию суда присяжных. Теперь им запрещено рассматривать дела, связанные не только с терроризмом, захватом заложников и насильственным захватом власти, но и с массовыми беспорядками, диверсиями, а также с государственной изменой и шпионажем. На вопрос думской оппозиции, причем тут измена и шпионаж, ни разу по ходу трех чтений не ответили ни автор антитеррористических поправок глава думского комитета по безопасности Владимир Васильев, ни представители комитета по гражданскому законодательству. Господин Васильев лишь все время уверял, что присяжные "в некоторых южных регионах страны" слишком часто оправдывают террористов, чем сводят на нет антитеррористические усилия правоохранительных органов.

Заботой о правоохранительных органах продиктованы и поправки к УК, которые внесло в пятницу правительство. Предложение изменить содержание уголовных статей об измене и шпионаже объясняется тем, что в нынешнем виде они осложняют работу следствия в системе ФСБ. Так, ст. 275 Уголовного кодекса подразумевает под государственной изменой "выдачу государственной тайны либо оказание помощи иностранному государству либо иностранной организации... в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности РФ". Но эта "форма", как сказано в пояснительной записке к законопроекту, "является крайне сложной для доказывания" того, что деятельность была именно "враждебной", чем и пользуется защита, добиваясь "освобождения обвиняемых и подсудимых от уголовной ответственности".

Кроме того, в пояснительной записке сказано, что "отдельными международными организациями неоднократно предпринимались попытки получения сведений, составляющих государственную тайну". Поэтому суть государственной измены, по замыслу правительства, должна подразумевать не "враждебную деятельность", а "деяния", в частности выдачу государственной тайны "иностранному государству, международной либо иностранной организации". Отметим, что "деяние" более широкое понятие, чем "деятельность": оно подразумевает как действие, так и бездействие. "Это полный привет,— заявила "Ъ" адвокат Анна Ставицкая.— Сначала вывели из-под присяжных, а теперь подводят под ответственность не за враждебную деятельность, а за деятельность вообще". Все теперь будет зависеть "от большого воображения следователя", считает госпожа Ставицкая.

Расширяют правительственные поправки и само понятие "государственная измена". Действующий УК (ст. 275 "Государственная измена") считает таким преступлением "враждебную деятельность, направленную в ущерб внешней безопасности Российской Федерации". Правительство же предлагает считать преступлением "деяние, направленное против безопасности Российской Федерации, в том числе ее конституционного строя, суверенитета, территориальной и государственной целостности".

Если проект обретет силу закона, то "изменником можно будет считать любого человека, который пообщался с иностранцем", заявил завкафедрой права МФТИ Борис Надеждин. Приравняв к государственной измене действия "против конституционного строя", правительство называет среди таких действий "оказание финансовой, консультационной помощи... иностранной организации". Сам господин Надеждин, к примеру, выступил соавтором открытого письма партии "Правое дело" к региональным законодателям, в котором правые призывают не поддерживать поправок к Конституции, увеличивающих сроки полномочий президента. О письме господин Надеждин подробно рассказал корреспондентам ВВС. "Если бы правительственный законопроект уже действовал, то меня можно был бы привлечь за государственную измену, потому что я сначала подписал письмо, направленное против конституционного строя, а потом еще и проконсультировал по этой части иностранную организацию",— утверждает господин Надеждин.

Схожие опасения и у сотрудника Института по правам человека Льва Левинсона. Термин "безопасность", как заявил, "имеет множество значений: информационная безопасность, продовольственная безопасность".

Если же учесть, что правительство готово приравнять к государственной измене "просто деятельность, направленную против конституционного строя", то речь идет, как подозревает господин Левинсон, о "восстановлении нормы сталинских времен, когда уголовным преступлением считалась антисоветская деятельность".

Тревожит господина Левинсона и то, что в уголовных статьях появился термин "международная организация". На его взгляд, и существующей нормы об "иностранной организации" достаточно, чтобы рассматривать дела о причастности к шпионажу каких-либо международных организаций, так как каждая из них зарегистрирована в какой-нибудь стране, например ООН зарегистрирована в Швейцарии (Женева). Но есть международные организации, зарегистрированные в России, например "Мемориал". Если правительственный проект станет законом, то "Мемориал", как считает Лев Левинсон, "при желании может быть уличен в измене за передачу за рубеж критических материалов, например, о российской избирательной системе, которая составляет одну из основ конституционного строя.

Толкование понятия "безопасность" при той формулировке, которую предлагает правительство, "действительно будет чрезмерно широким", считает зампред думского комитета Геннадий Гудков ("Справедливая Россия"). Принятие законопроекта в нынешнем виде приведет к тому, что "оперативники должны будут заводить дело по каждому чиху, а этого они не смогут делать физически". Господин Гудков считает, что "понятийный аппарат в законопроекте должен быть доработан".

Отметим, что законопроект, сокращающий полномочия присяжных, был принят фактически за две недели. Существенных правок внесено не было.