Отчим всех туркмен

Вчера в Туркмении прошли выборы президента – первые после смерти Сапармурата Ниязова, который правил страной более 20 лет. Голосование, по сути, превратилось в коронацию наследника Туркменбаши Гурбангулы Бердымухаммедова. И хотя он пообещал населению провести реформы, реальные перемены в Туркмении наступят, похоже, еще не скоро. А Россию и другие страны, которые продолжают бороться за благосклонность Ашхабада в надежде на доступ к туркменскому газу, могут ждать серьезные разочарования.

Кресло Туркменбаши

Уже через четыре часа после начала голосования ЦИК объявил выборы состоявшимися – на участки вышло ровно две трети избирателей. А к четырем часам явка превысила 95%.

"Голосование идет очень активно. Люди приходят проголосовать сами",– радостно сообщил журналистам глава ЦИКа Мурад Каррыев. Молодым избирателям, впервые пришедшим выполнить свой гражданский долг, на избирательных участках вручали книгу первого президента страны "Рухнама", трехкратное прочтение которой, по заверению автора, гарантирует попадание в рай.

Сразу после полудня группе немногочисленных журналистов, находившихся на избирательных участках в сопровождении официальных лиц, было предложено отправиться по домам и гостиницам и там дожидаться объявления результатов выборов. Однако дата инаугурации нового президента была объявлена заранее – она состоится 14 февраля, и на нее уже приглашены многочисленные иностранные гости. Так что вопрос о возможном втором туре голосования (если ни один из шести кандидатов не наберет 50% голосов) был отброшен как нереальный.

Исход вчерашних выборов был предрешен еще 26 декабря. В тот день народный совет Туркмении выдвинул шестерых кандидатов в президенты, в том числе и. о. главы государства Гурбангулы Бердымухаммедова – он стал единственным, за кого члены совета проголосовали единогласно. После этого всем в Туркмении и за ее пределами стало ясно: именно он станет победителем на выборах 11 февраля и преемником Туркменбаши.

И действительно, избирательная кампания особым накалом, мягко говоря, не отличалась, хотя впервые в истории независимой Туркмении в ней участвовали сразу несколько соискателей. Те, кто мог реально составить конкуренцию преемнику, стараниями покойного "отца всех туркмен" находятся либо в тюрьмах, либо в эмиграции – к участию в выборах никого из них не допустили. Пятерка же малоизвестных в стране политиков добросовестно отрабатывала оказанное им высокое доверие – назначение кандидатами в президенты.

Вопрос о победителе не ставился под сомнение не только ими, но даже главой ЦИКа, который почти открыто поддерживал и. о. президента. А государственное телевидение Туркмении (иного там попросту нет) регулярно показывало господина Бердымухаммедова – причем непременно восседающего в старом кресле Туркменбаши.

Сделка

Накануне выборов Гурбангулы Бердымухаммедов осторожно высказался за проведение социально-экономических реформ, пообещал туркменам доступ к интернету и даже предложил формирование в стране многопартийной системы. После этого многие наблюдатели заговорили о грядущих переменах в самой закрытой стране бывшего СССР.

"Изменения в Туркмении неизбежны,– заявил Байрам Шихмурадов, один из лидеров Республиканской партии, сын репрессированного экс-главы туркменского МИДа Бориса Шихмурадова.– Бердымухаммедов мог и не обещать реформ, на результат выборов это не повлияло бы. Он таким образом пытается заручиться поддержкой в мире и очеловечить имидж Туркмении за рубежом. Теперь степень влияния других государств на Туркмению повысится. Я имею в виду более тесные связи, чем во времена Ниязова".

Впрочем, с этим мнением не согласны многие политики, находившиеся в свое время в руководстве Туркмении и вынужденные впоследствии покинуть страну. "Реформы Туркмении необходимы, однако те, кто находится там сегодня у руля, провести их не смогут. Они будут делать то, что делал Ниязов,– продавать газ. России, Украине, Китаю – кто больше заплатит. Вырученных денег не хватит даже для тех робких реформ, которые пообещал Бердымухаммедов",– заверил бывший вице-премьер Туркмении Назар Суюнов, живущий в Москве.

Еще более жестко высказался в беседе с корреспондентом бывший вице-премьер и глава Центробанка Туркмении, а ныне лидер движения "Ватан" ("Родина") Худайберды Оразов: "По-серьезному в Туркмении ничего не изменится. У власти остается хунта из пяти-шести человек. Даже если новый режим даст людям немного свободы, затем он будет вынужден все свернуть – это обычная схема для диктатуры".

Тем не менее даже оппоненты нынешних властей в Ашхабаде признают, что многие мировые державы не будет особо смущать авторитарный характер туркменского режима и они продолжат бороться за его благосклонность в надежде получить доступ к главному богатству Туркмении – газу. "После смерти Ниязова демократические страны, в первую очередь США, много говорили о демократизации, правах человека, но в итоге Запад пошел на сделку с хунтой,– убежден Худайберды Оразов.– К примеру, ОБСЕ на выборы отправила не наблюдателей, а экспертов. В итоге хунта может теперь говорить, что выборы проходили под эгидой ОБСЕ, а ОБСЕ сохранила лицо, хотя всем ясно, что выборы – фарс. Можно констатировать, что сделка между хунтой и Западом состоялась. Жаль, но, видимо, и дальше так будет".

Кот в мешке

Однако многочисленных соискателей на главный туркменский приз, возможно, ждет сильное разочарование. Утверждения о несметных газовых богатствах Туркмении могут оказаться по меньшей мере сильно преувеличены. А щедрые посулы властей Туркмении (бывших и нынешних), завлекающих иностранных покупателей, могут быть частью большой игры Ашхабада.

"Все вынуждены довольствоваться информацией Ниязова о запасах газа в Туркмении, на основе которой и говорят о наличие там 22 трлн кубометров или даже 44 трлн. Но ведь единственное крупное газовое месторождение в Туркмении было открыто еще во времена СССР и эксплуатируется до сих пор,– заявил Ъ Худайберды Оразов.– Вполне возможно, что газа в Туркмении много. Но его сначала надо найти, обустроить месторождения, начать добычу. А этим никто не занимался 15 лет, министерство геологии было разогнано, специалисты уехали в Россию или деградировали".

Господину Оразову вторит и Назар Суюнов, который, кстати, несколько лет занимал пост министра нефти и газа Туркмении: "Когда говорят о запасах газа в Туркмении, речь идет о потенциальных ресурсах. Для их превращения в промышленные необходимы разведка, изыскания, которые требуют огромных инвестиций. А для их привлечения нужен общественно-политический климат – его в стране нет. Нужны реформы – нынешнее руководство на них не способно. Нужны специалисты – их в Туркмении давно нет".

По словам господина Суюнова, вполне может оказаться, что Ашхабад продает иностранцам кота в мешке. "Реально Туркмения добывает сегодня в год 50 млрд кубометров газа,– говорит бывший министр нефти и газа республики.– Столько же она обязалась поставлять в ближайшие годы 'Газпрому'. Но одновременно Ниязов подписал соглашение с Пекином, по которому китайцы должны получать с 2009 года 30 млрд кубометров газа с месторождения, которое они сами разработают. А если такого количества газа там не окажется, Китай потребует этот газ с уже разрабатываемого месторождения – такое положение в соглашении есть. И тогда Туркмения попросту урежет российскую долю".

Попытки судиться с Ашхабадом, считает господин Суюнов, могут оказаться малоэффективными. "Скажут, что покойный Туркменбаши заключил соглашение с Россией на заведомо невыгодных условиях. А китайцы (или кто другой) проплатят Туркмении судебные издержки, получив взамен предназначенный для России газ",– предупреждает Назар Суюнов.

Так что "холодный душ" в жаркой Туркмении может пролиться для России уже через два года. А может, и не только для нее.