Валерий Авдерин: Война с колёс или Быстрый Хайнц и его ученики
В советские годы часто приходилось слышать, что Советский Союз в июне 1941-го года не готовился к войне… Поэтому мирно спящие военные аэродромы и всё такое. Однако… Готовился, ещё как готовился!
Вся беда была в том, что он готовился не к той войне, которая на него надвигалась. Тогда обе стороны готовились к войне. Но они готовились к разной войне. И оказалось, что, несмотря на чудовищные затраты, СССР был совершенно не готов именно к той войне, которую начали немцы.
Вообще, первое, что хочется отметить – это запредельно плохая работа обеих разведок. Немцы не имели данных из-за закрытости советской страны, а советская внешняя разведка была почти полностью уничтожена в результате репрессий. Немцы в разы недооценивали потенциал РККА, а советы в разы переоценивали потенциал вермахта. Но даже при этих переоценках, главное о немцах советские генералы не знали. И ждали, что будущая война будет похожа на все прошлые. У них не было даже реального представления о том, что перед этим происходило в Польше и Франции.
Обе стороны тогда наделали кучу ошибок. Немцы, например, не знали о наличии у РККА средних танков Т-34 и тяжёлых КВ, от которых их 37-мм противотанковые пушки совершенно не спасали. Если бы они это знали, то ещё до начала боевых действий насытили бы свои части орудиями хотя бы 50-мм.
Обе стороны не представляли, кто именно им противостоит. То есть, немцы атаковали какие-то позиции, не зная даже, защищает их батальон, полк или дивизия. Если начиналось серьёзное сопротивление, они предпочитали просто обходить этот участок, находя на стыке разных частей слабые или даже вовсе открытые места. С помощью пленных эти вопросы потом уточнялись. В РККА же ещё долго не знали, где и сколько немцев им следует ждать.
Советское руководство не ожидало от врага той прыти, с которой столкнулось. Быстрота, чёткость и натиск определили быстрый разгром первого эшелона РККА в приграничных сражениях первой недели.
Сталинские маршалы предполагали, что будет одно направление главного удара. Ну, два… И можно будет перебрасывать незадействованные войска в места самых жарких боёв. Ожидалось, что войска будут вводиться в бой постепенно, по мере их переброски в район боевых действий. А это очень растянутый во времени процесс. Дивизия в походной колонне растягивается на десятки километров. А когда этих дивизий надо перебросить много… В советском генштабе знали, какая это морока, и не представляли, что советские нормативы можно ужать просто в разы. Думали, если враг ударит раньше, мы стянем к этому месту свободные части с других участков. Враги будут вводить новые дивизии – и мы будем подвозить всё больше и больше солдат. Подтягивать танки, артиллерию… У нас народа больше – и мы их задавим.
Немцы же ударили сразу всеми наличными силами, по многим направлениям, по всему фронту – не оставив Красной армии в приграничье никаких свободных резервов для манёвра. Их танковые группы за несколько дней проникали на глубину в сотни километров, прерывая снабжение советских частей и сея панику.
Придумал всё это танковый генерал, который первый раз в танк залез только в 1930-е годы. А до этого видел танки лишь снаружи или на картинках.
Почти вся офицерская карьера Гудериана проходила не в строевых частях, а во всяких, так сказать, подсобных службах. После офицерского училища он был телеграфистом, радистом, шифровальщиком, интендантом, квартирьером. А после окончания Первой мировой служил в автомобильном управлении. Большинство генералов смутно представляет роль этих служб в военных успехах. Зато Гудериан всё прекрасно знал и понимал. Он понял, что мотор позволяет армии двигаться в разы быстрее, перемещаться на большие расстояния. И глупо этим не пользоваться.
На войне именно скорость часто бывает главным залогом успеха. Пусть даже у тебя меньше солдат и техники: быстро перебрасывая их на нужные направления, ты создаёшь локальный перевес и бьёшь противника по частям.
Что мы постоянно читаем в мемуарах советских солдат и генералов про первые месяцы войны. Немцы постоянно оказывались в тылу и наносили удары в спину. А как они умудрялись всё время обходить советские соединения? Они просто быстрее двигались. В разы быстрее. Не потому что у них было в разы больше техники. Техники-то как раз было в разы меньше. Они умели организовывать движение, разделяя его на разноскоростные потоки.
Быстрота и слаженность действий – то, что требовал Гудериан от своих подчинённых. И за это они его прозвали Быстрый Хайнц.
Чётко выстроенная логистика была одним из основных козырей немецкой армии. Танк сам по себе далеко уйти не может: его постоянно надо заправлять, догружать снарядами и патронами, ремонтировать, прикрывать пехотой, артиллерией и авиацией. У немецкой армии обслуги и сопровождения на каждый танк было в разы больше, чем в советской. То же самое было, кстати, и в авиационных частях. Поэтому немецкие штурмовики могли совершать по несколько вылетов в день – против одного-двух вылетов в советских ВВС.
У немцев было понятие панцерштрассе – дорога для танков. Для обычной пехоты, тракторов и повозок эти дороги были закрыты. Чётко расписывалось: по этим дорогам идёт пехота и бредут лошадки, а по этим – только танки, бронетранспортёры и автомобили. Одни двигались со скоростью 40 км в час, другие – 4 км в час. У Красной армии такого разделения не было – и на всех дорогах движение тормозилось и прерывалось из-за бредущих колонн пехотинцев, тянущих орудия тракторов, телег, толп беженцев… В общем на основных дорогах все двигались со скоростью пешехода. Приблизительно 4 км в час. А то и медленнее.
Возможность перебрасывать войска в 10 раз быстрее противника и позволяла немцам так легко громить чужие армии и заходить им в тыл, создавая локальный перевес сил на нужных направлениях. При этом ещё и бесперебойно снабжая своих солдат снарядами, патронами, топливом, едой…
В вермахте ещё до начала Второй мировой было принято два важных, судьбоносных решения. Первое: разделить войска по скорости движения. Собрать всю технику в одну кучу, оставив всех остальных с телегами и лошадками. В пехотной дивизии вермахта машин было меньше, чем в стрелковой дивизии РККА. Солдаты шли пешком, а за ними на телегах везли их имущество. Не было большого смысла давать бредущим людям много машин. Машины застревали бы в бескрайних людских колоннах.
Зато, собрав всю технику в кулак, удалось создать быстрые моторизованные дивизии и объединить их в танковые группы по 150 000-200 000 человек и тысяче танков. Здесь солдаты пешком не ходили и поэтому даже с боями умудрялись перемещаться за сутки на полсотни километров. Таких солдат во всей армии было приблизительно 10%. Но часто именно они делали погоду на поле боя.
А второе решение вытекало из первого. Разделив войска на две неравные части – немцы поделили между ними и дороги. Лучшие дороги предназначались танковым группам, и простой пехоте вход на них был категорически закрыт. Именно раздельные дороги обеспечивали быструю переброску моторизованных частей. У которых никто теперь не путался под ногами.
P.S. Кстати, я бы назвал первыми в истории блицкригами монгольские походы на запад.
Как малолюдный степной народ смог подмять под себя полмира? Как они одну за другой громили в разы превосходящие их армии?
Всё благодаря скорости перемещения. Тяжёлая рыцарская конница в сопровождении пехоты и обоза проходила за день 35 км.
У монголов же вся армия была конной. У каждого всадника было три лошади. И он мог их ежечасно менять, давая каждой лошадке передых. Сто километров в день. В три раза быстрее врага.
Используя преимущество в скорости, монголы, как и немцы, постоянно заходили врагу в тыл, нападая на отбившиеся от основной колонны отряды, обозы, прерывая каналы снабжения. Изматывая врага и оставляя его и его лошадей без еды, дров, пополнения…