Сделка с учетом российской действительности

«А дрова есть?» — шутливо спросил Владимир Путин в ноябре 2011 г., когда по случаю 170-летнего юбилея Сбербанка зашел в его центр сопровождения клиентских операций «Южный порт» на открытие крупнейшего в Европе центра обработки данных (ЦОД). Свой вопрос президент задал после рассказа о надежности этого центра, в котором есть все, вплоть до дизель-генераторов на случай отключения электричества. «Чего нет, так это дров», — ответил сопровождающий.

Остальное вопросов не вызывало. Под аплодисменты Путин и президент Сбербанка Герман Греф запустили ЦОД. Оба приложили ладони к небольшим пультам, на которых тут же что-то замигало. Как сообщили информагентства, Путин вошел в систему «по рисунку вен на ладони». Пока начальство прикладывало руки, сопровождающий объяснял, что из зала, в котором они находятся, «контролируется все полностью в этом здании», а также все системы Сбербанка — банкоматы, кредитование, «Сбербанк онлайн» и розница.

Этот суперсовременный центр обошелся Сбербанку в $1,2 млрд. А мог бы стоить дешевле.

В 2011 г. банк закупал для своего центра HighEnd серверы IBM у российского системного интегратора «Крок» в четыре с лишним раза дороже, чем их продавала сама IBM, упоминается в материалах уголовного дела, возбужденного 23 октября 2013 г. Московским межрегиональным следственным управлением на транспорте Следственного комитета России после изучения схемы импорта этих серверов.

Партнеры по бизнесу

Системный интегратор «Крок» входит в пятерку крупнейших российских IT-компаний и сотрудничает с IBM c начала 2000-х гг.: у него статус бизнес-партнера IBM уровня premier с 2005 г. и системного интегратора IBM на территории России с 2006 г. А в 2012 г. «Крок» получил награду в номинации «платиновый бизнес-партнер» за услуги в продвижении продукции IBM категории HighEnd. В IBM называли «Крок» крупнейшим партнером по объему бизнеса в России.

Со Сбербанком «Крок» сотрудничает еще дольше — с конца 1990-х гг. Системный интегратор был основным поставщиком оборудования IBM для Сбербанка, а банк был для «Крока» едва ли не основным клиентом. Об этом можно судить, например, по таким цифрам: выручка «Крока» в 2011 г., когда Сбербанк строил ЦОД, увеличилась на 55% до 32,9 млрд руб. (данные СПАРК).

В августе 2011 г. Сбербанк и «Крок» заключили соглашение о поставке нескольких десятков HighEnd серверов IBM, а также их монтаже, пуске-наладке, расширенной поддержке и сопровождении.

Но в ноябре 2013 г. Сбербанк решил перейти на прямое сотрудничество с производителями IT-продукции, и в частности с IBM. Сама международная корпорация прервала отношения с «Кроком» в феврале 2014 г.

Гендиректор и основатель «Крока» Борис Бобровников недавно говорил, что точные причины приостановки сотрудничества с IBM ему не известны. «Моя личная версия основывается на экспертной оценке со стороны моих американских партнеров, которые считают, что все производители ведут себя одинаково на развивающихся рынках в тот самый момент, когда они собираются выходить на заказчиков напрямую. Они “отстреливают” какое-то количество наиболее крупных интеграторов», — рассуждал Бобровников в интервью CNews.

Что касается Сбербанка, то он, по мнению Бобровникова, просто закончил циклы переоснащения средств вычислительной техники и телекоммуникационной инфраструктуры, а потому объемы закупок оборудования и лицензий значительно снизились.

В 2013 г. выручка «Крока» упала на 19,7% до 27,1 млрд руб. А выручка от проектной дистрибуции оборудования и лицензий снизилась почти на 30% до 11,1 млрд руб., как говорил в интервью Бобровников.

Партнеры в деле

Как стало известно, отношения IBM и Сбербанка с «Кроком» прервались не просто так. В конце октября 2013 г. Московское межрегиональное следственное управление на транспорте Следственного комитета возбудило уголовное дело по факту уклонения от уплаты таможенных платежей при ввозе 11 серверов IBM в Россию. На таможне оборудование по заниженной стоимости задекларировал «таможенный агент» — ООО «Серверы и компоненты», которое вскоре после этого было ликвидировано (схему поставки см. на рисунке).

По мнению следствия, документы, по которым растаможивались серверы, были подделаны: в соответствии с ними технику прислала в Россию сингапурская фирма, учрежденная жителем Владивостока. А он сам позже заявил, что не заключал никаких контрактов на поставку серверов и не давал никому таких поручений.

Запросив Интерпол и IBM, следствие установило, что IBM продала эту партию серверов логистическому агенту — британской фирме Info-System Ltd, которая, согласно документам, принимала товар в интересах «Крока» для поставки Сбербанку.

Запросив службу безопасности Сбербанка и финский склад, через который проходили серверы до пересечения российской границы, следствие заодно отметило интересные изменения в цене техники. К примеру, партия из семи серверов была продана производителем, т. е. IBM, за $7,7 млн. При декларировании на российской таможне цена этих серверов оказалась почти в 8 раз ниже — $983 971. А Сбербанк купил эту партию по цене, как сказано в материалах дела, «за единицу $6 160 859 (3 шт.), $3 943 813 (2 шт.), $3 201 042 (1 шт.) и $1 900 314 (1 шт.)». То есть, получается, вся партия обошлась в 4 раза дороже цены IBM — в $31,47 млн.

Два источника, близких к следствию и одной из компаний — контрагентов сделки, говорят, что в деле изложена информация только о части поставок. Всего же, по их словам, Сбербанк приобрел больше 60 серверов. Если схема поставки была такой же, то, по мнению собеседников издания, Сбербанк могли обсчитать минимум на $200 млн.

Представитель IBM подтвердил завышение цены на свою продукцию при поставке Сбербанку. «IBM сотрудничает с российскими властями. Мы были удивлены, узнав о завышенных суммах, которые “Крок” получил от Сбербанка за эти серверы, и, как результат, IBM прекратила свои взаимоотношения с “Кроком” в феврале 2014 г.», — отметил он.

Представитель Московского межрегионального следственного управления на транспорте отметил лишь, что расследование дела продолжается: «В ходе следствия выявлено еще несколько дополнительных эпизодов, по которым возбуждено семь уголовных дел».

Бобровников, Info-System и представитель «Крока» ситуацию не прокомментировали. Близкий к системному интегратору источник отрицает, что цена была завышена. По его словам, расценки были обусловлены «уникальностью предоставляемых услуг».

Партнеры без претензий

Могли ли в IBM не знать о том, по какой цене их «платиновый бизнес-партнер» продавал серверы Сбербанку, и могли ли в Сбербанке не знать, что покупают серверы в 4 раза дороже?

Производители действительно не обязаны отслеживать поставки, но все стараются иметь представление о конечной цене продажи своих изделий, особенно если это касается российского рынка, рассуждает бывший консультант нескольких иностранных компаний в России. Это связано не столько с антикоррупционной политикой, сколько со стремлением производителя ориентироваться в вопросах ценообразования. Если его продукцию готовы покупать по более высокой цене — он может ее повысить, объясняет собеседник.

Соглашение с «Кроком» в 2011 г. подписывал вице-президент Сбербанка, руководитель блока «Информационные технологии» Виктор Орловский. До февраля 2013 г. он был членом правления Сбербанка, а в 2006-2008 гг. занимал должность партнера консультационного подразделения IBM в России. В IBM Орловский работал очень давно, поэтому не имел представления о том, как формируются цены на продукцию корпорации, утверждает его знакомый.

«Я много чего курировал и много какие решения принимал <...>. На такую сумму у меня не было никаких полномочий», — заявил Орловский по поводу закупки серверов IBM. Его полномочия ограничивались суммами «в тысячу раз меньше», поэтому решения принимались правлением, уверяет Орловский.

В Сбербанке считают, что ничего экстраординарного с поставками серверов не произошло. «В начале 2011 г. в Сбербанке России провели конкурс <...> для выбора поставщиков оборудования и программного обеспечения в целях реализации программы централизации основных банковских систем Сбербанка. <...> При подведении итогов конкурса для оценки предложений участников банк привлек независимого профессионального консультанта (компания Gartner) и группу международных независимых экспертов, рекомендации которых учитывались при принятии данного решения», — сообщил представитель Сбербанка. Он отметил, что победителем стала IBM, которая выступала в конкурсе совместно с ЗАО «Крок инкорпорейтед», и с сентября 2011 г. по декабрь 2012 г. «Крок» в полном объеме осуществил поставки, монтаж и инсталляцию серверного оборудования.

«Таким образом, все условия по указанному соглашению выполнены. Закупленное оборудование и программное обеспечение позволили реализовать крупнейшую в мире программу трансформации и централизации автоматизированных банковских систем», — подчеркнул представитель банка.

Он также заверил, что Сбербанк заплатил за оборудование и услуги адекватную цену, поскольку они уникальны, и что цена была лучшей из предложенных.

«В ходе проведения конкурса было выбрано лучшее предложение среди всех компаний-производителей (в конкурсе также принимали участие компании Hewlett-Packard и Oracle/SUN). Оценка производилась по методике, в которой учитывались совокупная стоимость владения оборудованием, его удельная и максимальная производительность. При этом банк заключал с IBM и “Кроком” соглашение, которое включало доставку, таможенную очистку, монтаж оборудования, инсталляцию программного обеспечения, гарантийные обязательства и техническое обслуживание оборудования в соответствии со специально разработанными требованиями банка по надежности и времени реакции на инциденты. В связи с этим Сбербанк не знает, по какой цене это оборудование декларировалось и ввозилось на территорию Российской Федерации», — сообщил представитель Сбербанка.

Он также подчеркнул, что изменения статуса Орловского в управленческой структуре Сбербанка никаким образом не связаны с этими вопросами.

Партнеры со страховкой

Конечно, «Крок» зарабатывал на поставках серверов Сбербанку, но вряд ли эти заработки были чрезмерными, уверяет знакомый Бобровникова. Работа с подконтрольной государству структурой чрезвычайно забюрократизирована, объясняет он, на все процедуры, включая конкурс, уходит около полугода. Еще несколько месяцев может занимать согласование контракта. Нередки ситуации, когда компания начинает работу, не будучи уверена, заплатят ли ей, поскольку в любое время ей могут посоветовать снизить цену на 10 или даже 20%. А бывает, что затягивается согласование или объекты, на которых нужно проводить эти работы, еще не готовы. И компания терпит убытки. «Рассчитываешь заработать 30%, а в итоге из-за задержек и затянутости процедур работаешь в минус и их же теряешь», — жалуется собеседник.

Если есть сложный контракт, включающий много работ по интеграции оборудования, интегратор может зарабатывать 30-40, иногда 50%, говорит вице-президент IBS Group Сергей Мацоцкий. Очень часто стоимость работ включают в цену поставки самого оборудования. Сюда может включаться и расширенная гарантия: когда покупают продукцию международного производителя, интегратор может предоставлять гарантию более широкую, чем предоставляет производитель. На эту гарантию ему тоже нужны деньги, продолжает Мацоцкий. «Но с пропорцией 400% я, честно говоря, не сталкивался, это чрезвычайная история», — разводит руками он. Мацоцкий полагает, что формально производитель не обязан контролировать конечную цену, но неформально специалисты производителя представляют, что делают партнеры. Все конкурсы, по крайней мере в госструктурах, более-менее публичны. «Вряд ли сотрудники компании-производителя вообще ничего не читают и не смотрят», — считает он.

Теоретически даже с учетом коррупционной составляющей четырехкратное увеличение цены товара редко встретишь, признает один из контрагентов госкомпаний: «Я видел контракты, в которых цена закупки умножалась на два, когда приходилось платить откат. Но контрактов, в которых цена закупки умножалась на четыре, я не видел. Разница в 4 раза — это беспрецедентно».

Близкий к следствию человек жалуется, что в последнее время на следствие усилилось давление и «есть попытки прекратить разбирательство». Существенную разницу в ценах закупки Сбербанком оборудования вообще никто не рассматривает, внимание уделяется только недоплате таможенных сборов, говорит он.

«Думаю, сделка произошла с учетом российской действительности. Без одобрения на серьезном уровне ее сложно было бы провести. Странно, что уголовное дело вообще было возбуждено. Юридически иностранные компании не отвечают за действия третьих лиц — это аксиома гражданского права, однако в США к производителю могут возникнуть серьезные вопросы, поскольку такая разница в ценах может свидетельствовать о вероятных злоупотреблениях партнеров — даче взяток или откатах, но, разумеется, они могут говорить о неведении. Если эту ситуацию не будут расследовать в США, то в России подробное разбирательство маловероятно», — делится мнением партнер Paragon Advice Group Александр Захаров.

Источник - "Ведомости"