Заблудившиеся во времени
Казалось бы, ситуация исчерпана, страсти вокруг Олега Кашина улеглись. В Госдуму, как того и требовали многие друзья и коллеги избитого журналиста, внесены поправки в Уголовный кодекс Российской Федерации, предусматривающие лишение свободы за нападения на представителей прессы.
Однако все так не просто. До сих пор звучат заявления о том, что в стране, мол, создана атмосфера «террора и насилия». Однако так ли это? Пока есть все основания полагать – особенно в связи с нападением на Олега Кашина – что культ насилия пестуется отнюдь не в Кремле, а именно в оппозиционных кругах.
Напомним, что избиение журналиста вызвало множество версий, многие из которых явно не имели отношения к попытке установить истину. Причем люди, которые озвучивают эти версии (к примеру, Борис Немцов и Владимир Милов), как ни странно, как раз родом из 90-х, когда журналисты гибли едва ли не каждую неделю. Этот факт, кстати, отметили многие политические обозреватели.
Ведь очевидно, что чиновники, публично потребовавшие от Кашина извинений за оскорбление, назавтра не пошлет людей с арматурой. Люди из молодежных прокремлевских движений, вывесившие на сайте портрет Кашина с печаткой «будет наказан», тоже не побегут с арматурой его бить. Конечно, нельзя исключить, что в любой среде могут найтись не в меру инициативные персоны, которые на свой страх и риск решатся на физическое насилие.
Здравый смысл подсказывает, что такая вероятность среди «прокремлевских» активистов гораздо меньше, чем там, где насилие – норма. К примеру, вспомним, как часть оппозиции приветствовала погром мэрии Химок экологическими «активистами» из «антифашистких движений». Вспомним, с каким воодушевлением несогласные, прошедшие школу НБП, провоцируют схватки с ОМОНом на Триумфальной площади. И как оживляется политическая жизнь оппозиционеров, когда с кем-то случается несчастье: убивают ли адвоката Маркелова, избивают ли журналиста Кашина.
А с каким энтузиазмом Борис Немцов и его единомышленники комментировали преступления «приморских партизан», убивавших людей только за то, что на них была милицейская форма, – «народ взялся за оружие против кровавого режима», отмечает в этой связи «Независимая газета». Действительно, складывается ощущение, что в штабе немцовско-миловского движения или, скажем, лимоновской запрещенной, но действующей под новыми вывесками НБП только этого и ждут.
Несколько лет назад на презентации книги Бориса Немцова в Красноярске его охрана избила студента, попытавшегося надеть на голову политика сачок для ловли бабочек. Присутствовавшие на мероприятии журналисты отметили, что и сам Борис Ефимович с кличем «Щас эту мразь мы оденем!» послал незадачливому перформансисту, которого скрутили телохранители, красивый прямой в челюсть.
В августе прошлого года Владимир Милов после несанкционированного шествия, устроенного несогласными, прилюдно заявил не понравившемуся ему журналисту: «Нечего вам здесь отсвечивать, а то по вашей мордочке давно железный прут плачет!»
Да и другие представители «Солидарности» насилием не пренебрегают. На апрельском политсовете движения член ОГФ и «Солидарности» Александр Хатов ударил в нос девушку и пнул в причинное место другого однопартийца – Игоря Гуковского.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что высказывания Немцова и Милова, попытавшихся из нападения на Олега Кашина раздуть пламя недовольства властью, разозлила даже тех, кто обычно сочувствует любым проявлениям оппозиционности, отмечает издание.
«Ведь вы сами готовы уничтожить друг друга, – обращается к оппозиционерам самое оппозиционное издание страны The New Times. – И повод для убийства совершенно не важен. Им может стать само существование оппонента. Или необходимость очередной громкой пиар-акции». «Причина готовности к убийству – величайшая общественная развращенность», – констатирует обозреватель журнал The New Times.
Поэтому к нынешней власти можно относиться как угодно, но она – и с этим трудно поспорить – увела страну из беспредела 90-х, в которых как раз остались главные карьерные достижения некоторых лидеров либеральной оппозиции, теперь отчаянно пытающихся вернуть страну вспять.
