Чемоданное
Cтабильно все, замечен даже рост, шатается лишь волгоградский мост
Творец идеологии Кремля, известный книгой «Околоноля», лощеностью и статью аполлонской, собрал российский бизнес у себя — и здесь-то, о ровеснике скорбя, вступился за Чичваркина Полонский. Он молвил: «Инновациям — ура. Весь мир внедряет их, и нам пора, но что за инновации, когда, нах, вам никакое право не указ, и мы не знаем, что нам ждать от вас, а потому сидим на чемоданах?!»
Создатель книги «Околоноля», услышав это, молвил: «О-ля-ля! Я что-то не слыхал подобных данных. Никто вас не неволил, не пытал, вы даром получили капитал — и смеете сидеть на чемоданах! Скажите, это вы или не вы однажды стали пищею молвы, сказав на вечеринке плотоядно, что не боитесь высшего суда и пусть идет, вы знаете куда, любой, кто не имеет миллиарда? Я не имею, молвлю без стыда, но не пойду, вы знаете куда. Вам нужно быть скромней в тщеславье мелком — и ваши шансы сразу возрастут. Как видите, вы все у нас вот тут. Слезайте с чемоданов. You are welcome!»
И впрямь, тут есть какой-то парадокс. Страною управляет пара досточтимейших людей и богоданных; стабильно все, замечен даже рост, шатается лишь волгоградский мост — а все вокруг сидят на чемоданах! Не только бизнес (он во всякий день готов бежать под лондонскую сень, заслышав у дверей малейший шорох), но все на чемоданах, с детских лет. Боятся за имущество? О нет! Оно давно упрятано в офшорах, а большинство — такие дурачки, что ничего не нажили почти за время предоставленной отсрочки. Моя многострадальная земля бедна, как автор «Околоноля», кому рубля не накопили строчки. Хотя не отложила ни хрена, сидит на чемоданах вся страна — они ей вместо мебели годятся. И даже те, кто вхож в верховный пул, придя туда, отпихивают стул — приносят чемоданы и садятся! Эстет, эксперт, красотка, хулиган — любой с собою носит чемодан — невидимый, скопившийся годами; и даже в спорте наши игроки не столь быстры, изящны и легки лишь потому, что с ними чемоданы. Чего нам ждать от околокремля — подарка? поношенья? звездюля? А вдруг начнут палить очередями? Вот даже я, работой увлечен, пишу — а между тем сижу на чем? Читатель, как и ты, — на чемодане. В нем смена немудрящего белья, и пара книг, что написал не я, портрет девчонки, фото мальчугана — другая ветошь мне не дорога. Коль верх имеет форму сапога, то низ имеет форму чемодана.
И только те, кто, все переделя, живут сегодня околокремля, владеют этой узкою полоской, — сидят на стульях, словно господа, и никогда не сдвинутся туда, куда сказал разнузданный Полонский. Над ними гордый лозунг в три ряда: «Мы не уйдем, тем более туда». Страна читает, в ужасе отпрянув. Иные коннотации пошлы, но если б вы куда-нибудь пошли, то мы бы сразу слезли с чемоданов!
Но — не судьба. Все будет, как всегда. Россия неизменна и горда, и пирамида русская тверда, нах: промышленность, наука, нефть и газ, семья и школа — все стоит на нас. И вы — на нас. А мы — на чемоданах.
