Достоевщина, однако…
Честно скажу, я не люблю Достоевского. Скажем, тот же «Идиот». Постоянно возникает вопрос: А кто здесь идиот? Разве здесь есть хоть один нормальный человек?
Поступки большинства героев Фёдора Михайловича могут объяснить только врачи-психиатры. С точки зрения нормальной человеческой логики они зачастую совершенно непонятны, немотивированы и непоследовательны.
И, тем не менее, Достоевский талантлив, его творчество цепляет. В его бредовых фантазиях густо рассыпаны отблески, осколки узнаваемой живой жизни. То, что каждый из нас может примерить и на себя. Что в какие-то моменты было в жизни очень даже многих. Просто то, что в жизни реального человека занимает несколько часов или дней в году – у Достоевского происходит ежедневно и непрерывно, на каждой странице. Со всеми героями подряд.
Как-то получилось, что за несколько месяцев я побывал на трёх разножанровых постановках по произведениям Фёдора Михайловича. Посмотрел в Большом оперу «Идиот», потом в театральном центре «На Страстном» рок-оперу «Карамазовы». А буквально несколько дней назад – спектакль-диалог «Кроткие» в театре «Человек».
По этому поводу мой старый товарищ даже пошутил: Тебя иногда и на нормальные спектакли приглашают – или только на Достоевского?
Но оперу по Достоевскому я посмотрел с большим удовольствием. Фрагментарная, дробная музыка Мечислава Вайнберга в «Идиоте» меня не раздражала, но и особо не цепляла. Скажем очень интересный фильм 1958 года «Последний дюйм» - он просто в значительной мере держится на его музыке. Здесь же музыка выступала одной из составляющих. Которая для меня не была однозначно главной.
Зато самое большое впечатление произвело оформление спектакля. Очень лаконично, изысканно, красиво. Художник-сценограф — Семен Пастух. Я не являюсь очень уж крутым театральным завсегдатаем и знатоком – и не могу сказать, сам ли сценограф придумал ту или иную мульку или она уже использовалась до него тысячу раз. Но сочетание всех этих наработок было в данном случае очень осмысленным, уместным и гармоничным.
Впечатлила и работа режиссёра-постановщика Евгения Арье. Это худрук тель-авивского театра «Гешер». Он вообще драматический режиссёр. Но в первой своей оперной постановке перемещает людей по сцене – прямо, как заправский шахматист – фигуры. Создавая адекватные ситуации визуальные и эмоциональные сочетания фигур, умея в конкретный момент определить правильное место для каждого персонажа.
В общем – я сидел и млел. Вовсе не от Достоевского. А от профессионализма сделавших этот спектакль людей.
«Карамазовы» - это рок-опера Александра Рагулина. Который, в данном случае – и автор музыки, и режиссёр, и вокалист – исполнитель роли Дмитрия Карамазова. Было интересно, насколько автору и собранному по разным театрам антрепризному коллективу удастся передать атмосферу романа и воспроизвести сложные запутанные отношения его героев. Считаю, что с этой задачей все справились вполне достойно. Смазанным (возможно только для меня?) оказался лишь момент убийства отца-Карамазова. Думаю, многие зрители ушли с впечатлением, что его убил Дмитрий. А не Смердяков – как в романе.
Кто помнит роман, естественно, понимают, что Дмитрий идёт на каторгу безвинно. А вот кто не помнит – им, мне кажется, надо разъяснить всё почётче.
Лично меня в этой постановке особо впечатлили вокальная партия исполнительницы роли Катерины Ивановны Ольги Беляевой и феерически сыгранная Владиславом Погибой роль отца – Фёдора Павловича Карамазова. С его постоянной глумливостью и куражливостью.
В театре «Человек» я был впервые. Ранее такой формат театра встречал только у покойного Арцыбашева. Там всего несколько десятков зрительских мест. Где-то от 25 до 70.
Количество зрителей, прежде всего, зависит от того, сколько места нужно для игры актёрам. Это не привычный театральный зал. Это комната, где актёры изображают жизнь в нескольких шагах от тебя. Где шёпот – это самый обычный шёпот. А не крик, который изображает шёпот – и который должны услышать даже на самом дальнем балконе. Где, если актёр вытирает со лба пот – ты видишь эти капли. Где всё – крупным планом. Как в кино.
Очень интересно подошёл к переработке литературной основы режиссёр спектакля «Кроткие» Владимир Скворцов. В повести Достоевского «Кроткая» идёт внутренний диалог героя – ростовщика, у которого выбросилась из окна молодая жена. Скворцов превратил этот внутренний диалог в диалог реальный. Две сущности героя он разделил на двух самостоятельных людей. Ввёл в действие женщину-психотерапевта. Которая заодно выступает как бы совестью мизантропа-ростовщика.
Понятно, что во времена Фёдора Михайловича никаких женщин-психотерапевтов не было. Естественно, эта мысль появляется в первые же минуты просмотра. Но осознание этого абсолютно не мешает восприятию.
Самое удивительное: мысли одного персонажа поделились на тексты для двух (мужчины и женщины!) как то естественно и органично. Нет ощущения насилия над произведением. Я спросил Скворцова, насколько пришлось для этого переписывать оригинальный текст повести. Говорит, лишь вставили несколько связующих фраз в местах больших сокращений.
А вообще, я обнаружил, что Достоевский, возможно, самый популярный оперный либреттист 19 века. Оказалось, только в оперном жанре получили воплощение почти все романы и повести писателя. Вот только самые последние из них: «Настасья Филипповна» В. Богданова-Березовского (1968), «Белые ночи» Ю. Буцко (1969), «Бедные люди» Г. Седельникова (1973), «Подросток» Б. Чайковского (1984), «Братья Карамазовы» А. Холминова (1985), «Раскольников» Э. Артемьева (1987)… Это список с сайта Большого театра.
Теперь ещё и рок-опера «Карамазовы». А ещё в ставшем театром мюзикла бывшем кинотеатре «Россия» на Пушкинской площади Москвы идёт мюзикл «Преступление и наказание». Надо будет как-нибудь сходить…
