Кто управляет российскими войсками в Украине
До военного вторжения России в Украину Владимир Путин демонстрировал особое внимание к министру обороны Сергею Шойгу. Они не раз вместе проводили отпуск: на несколько дней забирались в горы или уходили в тайгу. Такой подчеркнутой близости у президента не было даже с давними петербургскими друзьями. Ему и министру обороны явно было, о чем поговорить. Официально Кремль сообщал, что в сентябре 2021 года на природе они могли обсуждать идею Шойгу о строительстве в Сибири новых городов. Но этот проект изначально выглядел несерьезно (со старыми сибирскими городами далеко не все в порядке: к 2021 году населения Сибири сокращалось больше, чем на 100 тысяч жителей в год).
На самом деле вдали от цивилизации Путин мог обсуждать с Шойгу ввод войск в Украину — готовность армии к быстрому захвату украинских городов. Люди, близкие к Генштабу российских вооруженных сил, рассказали «Важным историям», что после того, как все пошло не по плану, блицкрига не получилось, а войска понесли большие потери, Шойгу утратил доверие президента. После вынужденного отступления на киевском направлении Путин даже лично пытался двигать войска, но очень скоро от этого отказался и теперь через голову Шойгу напрямую совещается с военачальниками, которые непосредственно отвечают за боевые действия.
Обещал и не выполнил
До начала войны не только ФСБ дезинформировала президента о положении дел в Украине, сообщая то, что он хотел услышать: о шатком положении власти в Киеве и о том, что украинские регионы готовы отвергнуть ее и поддержать Москву, как только им дадут такую возможность. Главное управление Генштаба (военная разведка) российских вооруженных сил тоже не противоречило верховному главнокомандующему в его понимании ситуации в Украине.
Как говорят источники, министр обороны обещал Путину решить все поставленные в Украине задачи составом армии мирного времени — силами контрактников, без всеобщей мобилизации и в кратчайшие сроки. Известно, что военнослужащие отправлялись в Украину, имея паек на несколько дней, их долговременное снабжение не продумывалось. А в составе автоколонн, которые двигались на Киев и другие крупные украинские города, было немало автозаков, как будто для разгона протестующих, а не для полноценных военных действий. Задача оказалась нерешаемой. Взять Киев не удалось, пришлось отступать, выдавая это за «добрую волю» российского руководства.
О том, что руководство плохо информировано, свидетельствует даже экс-министр госбезопасности ДНР, бывший командир бригады «Восток» Александр Ходаковский. «Одна из основных бед замкнутой системы, формировавшейся десятилетиями и пронизанной нитями влияния клубов по интересам — паника перед негативными докладами. Честно признавая те или иные проблемы в узком кругу, иной значительный генерал на вопрос, — а почему не докладываете? — отвечает: так ведь снимут…», — отмечал Ходаковский в своем телеграм-канале (пунктуация и орфография авторские).
Штабисты рассказывают, что о реальном положении дел в Украине, в украинской армии и в самой военной операции Путин стал узнавать по мере возникновения проблем, которые уже нельзя было скрыть. Он даже пытался спасти ситуацию, лично двигая войска. Но быстро понял, что так ничего не исправить, и начал, минуя Шойгу, совещаться с генералами (начальниками направлений), имеющими опыт руководства в боевых условиях: в Сирии и других горячих точках.
В начале июля Путин публично поставил Шойгу в неловкое положение, подчеркнув, что не очень нуждается в его докладах. Когда министр перед телекамерами на встрече с президентом отчитался о завершении операции по «освобождению» территорий самопровозглашенной ЛНР, Путин вместо дежурной похвалы ответил: «Как вы знаете, генерал-полковник Лапин Александр Павлович (командует центральной группировкой войск в ходе вторжения в Украину. — Прим. ред.) и генерал армии Суровикин Сергей Владимирович (командует южной группировкой войск. — Прим. ред.) докладывали мне сегодня о ходе выполнения поставленных перед ними задач и свои предложения по развитию наступательных операций».
Сергей Суровикин
Александр Лапин
Чем известны военачальники Александр Лапин и Сергей Суровикин
Генерал-полковник Александр Лапин с 2017 года командует войсками Центрального военного округа, а начинал с командира танкового взвода в 1988 году. В 2017 году и в конце 2018 года с перерывом был начальником штаба группировки российских войск в Сирии. Известен также тем, что в ходе войны в Украине наградил медалью Жукова собственного сына за «освобождение» Черниговской области, откуда российские войска в итоге ушли с большими потерями, как сообщала BBC.
Генерал армии Сергей Суровикин с 2017 года командует воздушно-космическими силами. Начинал в 1987 году как командир мотострелкового взвода, а затем роты. Известен тем, что в августе 1991 года, исполняя обязанности командира мотострелкового батальона, по приказу ГКЧП (членов госкомитета по чрезвычайному положению, теперь известным как «путчисты», зачинщики неудачного военного переворота) выставлял комендантские посты на Садовом кольце в Москве. В ночь с 20 на 21 августа, когда его колонна была остановлена протестующими в тоннеле, делал предупредительные выстрелы и прорвался сквозь баррикады. Столкновение машин из его колонны с протестующими привело к смерти трех молодых людей: гусеницами БМП был раздавлен Дмитрий Комарь, были застрелены Илья Кричевский и Владимир Усов. Протестующие сожгли одну БМП и еще одну повредили. Шесть подчиненных Суровикина тогда получили ожоги и травмы. В дальнейшем суд его оправдал, поскольку он выполнял приказы руководства и не допустил захвата оружия и техники. У Суровикина богатый опыт работы в горячих точках, он служил в Афганистане, Чечне и Сирии.
Президент дал понять, что напрямую общается с подчиненными Шойгу, и в этой ситуации неясно, какую роль играет сам министр обороны. По словам штабистов, Путин сделал ставку на практиков, которые зарекомендовали себя и способны адаптироваться к условиям, которые из-за отсутствия реальной информации стали сюрпризом для политического руководства.
Близкие к Генштабу источники также говорят о том, что решения о некоторых ключевых назначениях в Минобороны принимаются уже без учета мнения Шойгу. В качестве примера приводят назначение в июне этого года командующим воздушно-десантными войсками генерал-полковника Михаила Теплинского. Источники отмечали давнее неприязненное отношение Шойгу к Теплинскому: генерал осмелился не согласиться с министром на каком-то совещании.
Знает, но молчит
Отношения между Путиным и Шойгу настолько изменились, что министр обороны не осмеливается настаивать на решениях, которые военные считают необходимыми. Например, источники «Важных историй» утверждают, что в начале «спецоперации» в Украине президент не позволял бомбить мосты. Хотя тогда боевые действия подразумевали необходимость затруднить перемещение войск противника.
Своим запретом Путин вызвал недоумение и скрытое недовольство у армейского начальства. Но оно ничего не смогло с этим поделать. Верховный главнокомандующий до последнего надеялся на сценарий, подразумевавший быстрое подавление сопротивления украинской армии и победоносное вхождение войск в города без повреждения крупных объектов инфраструктуры.
Армейские чиновники говорят, что солдат и офицеров на фронте катастрофически не хватает. Как отмечают штабисты, российская армия в Украине воюет в меньшинстве, поэтому продвигается очень медленно (по разным оценкам, численность российской и пророссийской военной группировки в Украине 150–180 тысяч солдат и офицеров с учетом войск ЛНР и ДНР. Численность украинских войск до начала боевых действий приближалась к 250 тысячам человек, а с учетом мобилизации ее довели до 700 тысяч). Для быстрого захвата нескольких областей Украины с картой боевых действий, растянутой на сотни километров, нынешней численности российских военнослужащих недостаточно. При таком медленном продвижении война может затянуться еще на полтора-два года. А это совсем другая экономика «спецоперации» — не та, на которую рассчитывали изначально. И далеко не крымский сценарий.
Тем не менее Путин пока настроен решительно против мобилизации. Военное руководство считает это большой ошибкой, полагая, что такой численностью воевать сложно. Недостаточное количество солдат и офицеров на фронте армейское руководство уже старается компенсировать всеми доступными способами: не позволяя увольняться контрактникам (в том числе с использованием угроз и рукоприкладства со стороны командиров), привлекая к боевым действиям частную военную компанию — группу «Вагнера», набирая на войну заключенных и т. д. Но, как говорят штабисты, Шойгу опасается идти к президенту и ставить вопрос хотя бы о частичной мобилизации, поскольку Путин помнит о его обещании решить боевые задачи исключительно силами профессиональной армии, то есть с помощью имеющихся контрактников.
По словам источников «Важных историй», за большие деньги люди Шойгу нанимали пиарщиков и платили за аналитические материалы в крупнейших российских СМИ по 300 тысяч рублей, только чтобы там приводились убедительные доводы о необходимости мобилизации. Ставка делалась на то, что таким окольным путем на стол Путина может попасть нужная «аналитика», и у президента появится мысль о мобилизации в том или ином виде. Но эта тактика до сих пор ни к чему не привела.
Другие пиар усилия были направлены на то, чтобы снять с себя ответственность за провал блицкрига. Армейские чиновники и ФСБ, в том числе, в общении с журналистами начали валить друг на друга вину за неверное информирование президента о ситуации в Украине перед началом «спецоперации». Стороны активно собирают информацию друг на друга о просчетах и ошибках. Главное управление Генштаба вооруженных сил добывает сведения о провалах 5-й службы ФСБ. Департамент военной контрразведки ФСБ, в свою очередь, собирает факты о неподготовленности и коррупции военных чиновников. Источник уверяет, что собрано материалов на десятки уголовных дел, но им не дают ход, чтобы не понижать и без того низкий моральный дух армии. Говорят, что «разберемся со всем когда победим». Тот факт, что Шойгу еще не отправлен в отставку, источники «Важных историй» объясняют тем, что президент в трудное время не хочет менять министра обороны. Но, полагают, что как только сложный период пройдет, – Путин может все ему припомнить.
